Помни, что ты смертный - Страница 22

— Теперь у нас своя система безопасности, — угрюмо усмехнулся начальник.

— Что вы делаете при обнаружении подозрительного пакета?

— Выносим во двор, кладем в специальный ящик для бомб, звоним вам. Что еще можно сделать? — Он задумчиво уставился на доску. — Чокнутые маньяки! Не подумали, что почтальону руки может оторвать!

Либби жила в аккуратном кирпичном доме рядовой застройки. Латунный почтовый ящик надраен до блеска, сияющие окна искусно задрапированы накрахмаленными кружевными занавесками. Дверь открыла озабоченная женщина средних лет в пуловере ручной вязки и слаксах из полиэстера.

— Ох, полиция!.. — заволновалась она. — Проходите, пожалуйста. Не знаю, что Либби сможет сказать. Она в полном расстройстве. Вы ведь не станете ее пугать, правда?

Женщина вгляделась в Маркби, ожидая заверений.

Он не успел ответить, как дверь в дальнем конце узкого коридора распахнулась, выскочил лысый усатый мужчина и принялся его разглядывать.

— Ребята в синей форме, а? — громогласно спросил он. — Или в штатском? Из уголовной полиции? — Мужчина постучал себя по носу пальцем и подмигнул Маркби, словно у них был общий секрет.

— Это мой брат, — объяснила миссис Хэнкок бесцветным тоном. — Дэнис, человек пришел побеседовать с Либби.

Дэнис бочком подобрался к Маркби.

— Верните порку! — хрипло посоветовал он. — Розги! Вот что необходимо. Кругом хулиганы — на мотоциклах и автомобилях, футбольные фанаты, бомбометатели и так далее!

— Успокойся, — сказала миссис Хэнкок, слегка оживившись. — Никого твое мнение не интересует.

— Нет, интересует, — настаивал Дэнис. — Я член общества. Копы хотят знать общественное мнение. Хотят знать, что думает обыкновенный Джо. Поэтому по телевизору показывают разные программы вроде «Криминального обозрения». Без помощи общественности копы и половины преступников не переловят!

— Возможно, — сказал Маркби, осторожно пробираясь мимо него по узкому коридору. — Э-э-э… где ваша дочь, миссис Хэнкок?

— В кандалы их! — продолжал Дэнис не дрогнув. — Верните виселицу! Телесные наказания… — Он помолчал, подбирая слова. — И прочее. Отсечение головы! Телесные наказания и отсечение головы. Зуб за зуб, око за око! Это из Библии, — благочестиво добавил он.

— Не обращайте внимания, — посоветовала миссис Хэнкок гостю. — Он слегка не в себе. Ничего плохого в виду не имеет. Сюда проходите.

Либби Хэнкок сидела в чистой комнате у топившегося углем камина. Рядом в клетке прыгали два волнистых попугайчика, голубой и зеленый. При виде незнакомца они громко и тревожно заверещали.

— Сейчас успокоятся, — пообещала миссис Хэнкок. — Джентльмен хочет поговорить с тобой, Либби. Он из полиции.

— Здравствуйте, Либби, — сказал Маркби.

— Здравствуйте, — еле слышно ответила девушка.

— Я чаю принесу, — сказала миссис Хэнкок, вышла из комнаты и в коридоре оживленно заговорила с братом.

— Встретились с дядей Дэнисом? — спросила Либби.

Алан улыбнулся.

— Да. Он здесь живет?

Она слабо улыбнулась в ответ.

— Увы. На свой лад он вполне нормальный. Может быть, скоро уйдет. К букмекерам. Без него спокойнее.

Последние слова прозвучали как-то слишком меланхолично, и Маркби задался вопросом, не имеется ли в виду уход Дэниса навсегда. Он пристально оглядел молоденькую крепкую девушку. Даже дома одета в форменный синий свитер, юбку, темные чулки и прочные башмаки на шнуровке. Впрочем, утром она ходила на работу, откуда ее завернули. Он сообщил, что заезжал на почту.

— Я хотела остаться, — встрепенулась Либби. — Не люблю никого подводить. Кому-то придется взять на себя мой маршрут вдобавок к своему, и адресаты поздно почту получат…

— Все поймут. Не возражаете поговорить о вчерашнем?

Она затрясла головой:

— Нет. Только я не скажу ничего полезного. До сих пор не верю.

Голос вновь стих до шепота.

— Уйди с дороги, Дэнис! — отчаянно прокричала миссис Хэнкок в коридоре.

— Я только дверь тебе хотел открыть, Мэри, — оправдался ее брат.

Миссис Хэнкок вошла с чашками и печеньем на подносе, поставила угощение на стол, повернулась, с силой вытолкнула брата, с надеждой маячившего на заднем плане, и захлопнула за собой дверь.

Попугайчики утихли. Один клевал рассыпанные зерна, другой раскачивался в кольце. Судя по всему, Дэнис очень комфортно устроился в уютном домике. Интересно, есть ли у родственника-приживалы какая-нибудь работа.

— Вчера я вышла в обычное время, — рассказывала Либби. — К пяти была на почте.

В пять часов холодным зимним утром, подумал Маркби. Пока Дэнис, предположительно, валяется в постели, племянница в мороз ни свет ни заря отправляется на работу. К горлу подступила злость. Он взял чашку, протянул девушке. Та ее рассеянно приняла.

— В Касл-Дарси было мало корреспонденции. Среди прочего пара пакетов, один, в мягкой упаковке, для Касвеллов. Он был тяжеловатый, отправитель наклеил лишние марки. Помню, я еще сказала миссис Касвелл, что бандероли лучше взвешивать на почте.

Она вдруг взволнованно вскинула голову.

— Следовало насторожиться, заподозрить неладное! Ведь нас инструктировали, что надо обращать особое внимание на бандероли, отправленные не с почты, а просто брошенные в ящик… — Либби подавила вздох. — Только, понимаете, скоро Рождество. Перед Рождеством все так делают. Хотят послать подарки, идти на почту некогда, наклеивают побольше марок наудачу. Просто… очень глупо с моей стороны…

— Ничего, — утешительно проговорил Маркби. — Вы правы, скоро Рождество, через почту проходит масса посылок, многие неправильно оформлены и упакованы.